Мать избитой начальником полиции девушки рассказывает: чтобы они «простили» Мурзабекова, им звонили из Астаны, даже приезжал криминальный авторитет. Все свидетели в суде сказали, что избиения не видели. Но еще одна сотрудница призналась, что ее тоже домогался начальник.
У потерпевшей по делу экс-начальника ГОВД Мурзабекова в четверг после суда случился нервный срыв. Лауру Берикову увезли в больницу.
Суд допросил сотрудников полиции, которые присутствовали в здании ГОВД города, в то время когда Мурзабеков избивал свою подчиненную. Лаура Берикова утверждала, что заместитель начальника ГОВД Канат Алиев видел, как шеф полиции ее бьет. Он якобы даже попытался его остановить, но Мурзабеков ударил и его. Также из показаний потерпевшей следует, что она просила заместителя начальника управления криминальной полиции Амангоса Даданова успокоить Мурзабекова, но тот ничего не сделал. На суде Алиев и Даданов сказали, что Берикова их оговорила. Что они слышали только ее крики, рукоприкладства со стороны начальника полиции не видели. А вмешиваться в конфликт между руководителем и подчиненной не посчитали нужным.
– Я слышал крики и шум, прошел в кабинет, где все это происходило. Там ругались Берикова и Мурзабеков. Я попросил его успокоиться, но он меня оттолкнул и попросил покинуть кабинет. Я не видел, чтобы Лауру били, – говорил Алиев.
– Я не знаю, почему Лаура меня оговаривает. Ну, неужели я бы не заступился, если бы увидел, что ее избивают? – говорил Даданов.
В настоящее время Даданов уже на пенсии. Берикова рассказала, что давно знала дядю Амана [Даданов. – Прим. автора]. Ее мать когда-то работала в полиции и была его наставником.
– Вас было столько мужчин там, и никто не видел, как избивали потерпевшую? У вас что, это обычное явление, когда в здании полиции слышны крики и шум? – спросила судья.
– Ну, бывает шум и крики тоже. Но в здании ГОВД еще никто, никогда и никого не избивал, – ответил один из свидетелей.
Еще один заместитель начальника ГОВД Кудайбергенов также подтвердил, что избиения не видел. Лаура утверждала, что именно он перед инцидентом передал указание начальника, чтобы она прошла в комнату отдыха «нарезать яблоки, полицейские якобы были уже пьяные и хотели попить виски».
– Ничего такого я не говорил, про яблоки ничего не знаю. Вы что-то путаете, Лаура, – давал показания на суде Кудайбергенов.
Зато несколько свидетелей-полицейских вспоминали события, которые происходили еще в 2008 году. Они говорили о посиделках в ресторанах «Желкен» и «Фарход», на которых вместе с Мурзабековым была Берикова. Говорили о якобы неслужебных отношениях между начальником и подчиненной, о том, что девушка не справлялась со своими служебными обязанностями.
– Мое личное мнение, что они были любовниками. Я даже хотел рассказать об этом матери Лауры, но мне как-то неудобно было, – вспоминал Даданов.
Сама Лаура говорила, что Мурзабеков ее домогался, но между ними ничего не было.
Кстати, водитель служебной машины Алиева, на которой Мурзабеков вывозил Лауру в лесопосадку, подтвердил, что покупал для него пиво. Но никто не видел, что экс-начальник полиции его пил.
– Я после этого проходил 4 медэкспертизы. Все они показали, что я был трезвым, – говорил Мурзабеков.
Кстати, мать потерпевшей, еле сдерживая слезы, рассказывала, что на них оказывали колоссальное давление, чтобы они «простили Мурзабекова».
– Звонили люди из Астаны, называли имена чиновников, – рассказывала мать Лауры, – приезжали на работу к старшей дочери какие-то люди. Мы потом узнали, что был там даже криминальный авторитет. Пытались к Лауре даже в БСМП приходить, потом, правда, поставили охрану. Кстати, за сутки, что Лаура провела в БСМП, ей вообще никто помощь не оказывал. Я не знаю, как мы все это переживем. Заместитель начальника отдела кадров ДВД просила меня не рассказывать об инциденте СМИ, потому что это позор для полиции…
Защита Мурзабекова настаивала на том, что Бериковой заплатили за материальный и моральный ущерб. Девушка это подтвердила. В деле фигурирует заявление, которое Лаура написала в присутствии адвокатов, что «претензий не имеет и прощает подсудимого».
– Да, я его прощаю как отца детей, но как офицера простить не могу, – говорила Лаура.
«Бомбой» на суде стали показания техника информационно-технической группы Оспановой. Девушка работала вместе с Лаурой.
– У меня отец подполковник в отставке. У меня была мечта работать в полиции, – рассказала свидетельница. – Я устроилась. Однажды меня вызвал из дома Мурзабеков. Он ждал меня в машине и попросил сесть на переднее сиденье. Сказал, что у меня есть возможность получить офицерскую должность. Для этого я должна с ним «дружить». После такого предложения он попытался меня поцеловать. Я сказала, что отношусь к нему, как к дяде, что пришла в полицию не за этим и хлопнула дверью. Он сказал, что я еще об этом пожалею. Это не первый случай, когда молодых сотрудниц ставят перед выбором: либо отношения, либо работа. Просто девушки боятся это рассказывать, стесняются…
Во время нервного срыва, случившегося после суда, девушка билась в истерике. Когда мать приводила ее в чувство, освежая водой из бутылки, Лаура все время кричала «не бейте меня» [из материалов уголовного дела следует, что, когда Мурзабеков избивал девушку, он обливал ее водой из пластиковой бутылки. – Прим. автора]. Потерпевшую госпитализировали в отделение неврологии в железнодорожной больнице. Родственники Мурзабекова смотрели на бьющуюся в истерике девушку и перешептывались между собой.
– Не надо ей верить. Она спектакль устроила, – говорила журналистам мать Мурзабекова. – Они нехорошие люди, хотят на нас деньги заработать. Мы два месяца ходили к ним, просили прощения. С нас требовали полтора миллиона долларов. Откуда у нас такие деньги…
Сам Мурзабеков еще показания не давал.
Юрий ГЕЙСТ, «Диапазон», 19 апреля