Уважаемый председательствующий!
Уважаемые присяжные заседатели!

Свою речь хочу начать с того, в чем важность и интерес рассматриваемого уголовного дела. Процесс, действительно знаменитый, и не ошибусь, если скажу, что значительная часть нашего общества, которая отслеживала этот 5 – месячный судебный марафон по сообщениям СМИ, ждет ваше последнее и решающее слово – высший акт справедливости и правосудия.

Могу убежденно сказать, что изначально это дело, как вы смогли это заметить, представляет борьбу против правосудия. Такое же сильное сопротивление, но отнюдь не доказательствами, со стороны обвинителей против весомых доводов защиты вы наблюдали в ходе судебного разбирательства.

За 25 лет работы в судебной системе, начиная с районного судьи до заместителя Председателя Верховного Суда РК, я не припомню, чтобы такое надуманное дело, да еще со сфабрикованными доказательствами направляли в суд. Я такое отношение воспринимаю как унизительное и издевательское по отношению к правосудию. Логика правоохранительных органов проста – все, что не дай – проглотят. Может быть, в какой- то мере и суды виноваты, что допускают такое отношение.

Да, были раньше дела в виде кампании в отдельной отрасли, как раньше говорили, народного хозяйства, но до такого абсурда не доходили.

А вот так начиналось все это чуть более года назад.

14 апреля 2011 года руководители финансовой полиции без следствия и суда на всю страну объявили шестерых судей Верховного Суда, в том числе наших подзащитных, преступниками.

В течение 2- 3 часов состоялись заседания дисциплинарной коллегии Верховного Суда, Высшего Судебного Совета, на заседании Совбеза высшему руководству страны продемонстрировали видеоролик, как показал в суде оперативный работник финансовой полиции Кушубаев М. смонтированный из «нарезок», с их же титрами и комментариями, якобы, подтверждающими факт взяточничества. Все это было сделано по предложению руководителя финансовой полиции на имя главы государства. Сразу же состоялось «чрезвычайное» в несколько минут заседание Сената Парламента РК и после выступления опять же руководителя финансовой полиции всех судей, не дав им слова сказать, без обсуждения, в нарушение Конституции РК, положений Конституционного закона «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан», освободили от занимаемых должностей, тогда как в соответствии со ст. 33 указанного Конституционного закона, в худшем случае, могли дать согласие на привлечение к уголовной ответственности и приостановить их полномочия. Мало того, прежде чем обвинить их, как впрочем, и любого другого человека, в совершения того или иного деяния, а тем более преступления, необходимо доказать их вину.

Тот самый «доказательственный» видеоролик и в чем его «ценность» вы сами могли увидеть здесь при разбирательстве дела. Естественно, после его просмотра вряд ли у кого-нибудь возникло сомнение, что на самом деле это было не так. А как было фактически мы смогли убедиться уже здесь.

В стране была развязана истерия по поводу освобождения судей.

Однозначно, что сама процедура освобождения судей от должности не соответствовала статусу и месту судебной власти в системе государственных координат. Этот факт, как многие другие, перечислением которых не буду отнимать ваше время, свидетельствует о том, что кому – то очень хочется дискредитировать целую ветвь государственной власти – судебную власть, по Конституции независимую, сделать ее служанкой.

К сожалению, это им иногда удается.

Я с величайшим уважением отношусь к должности судьи и безумно любил эту работу, потому что все, что делается до суда – делается для суда, а суд – это вершина правосудия. А эти события меня просто потрясли.

Тогда сразу после тех событий через СМИ я выразил сомнение в достоверности информации финансовой полиции и оказался прав.

В отношении 4 судей Верховного Суда отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием в их действиях состава преступления, т.е. по реабилитирующим основаниям. Однако их честное имя до сих пор не реабилитировано, они не восстановлены на прежние должности только потому, что, как вы слышали здесь невнятные объяснения из уст оперативных и следственных работников финансовой полиции, имеются предположения об их коррупционности.

На таких же предположениях построено обвинение в отношении наших подзащитных.

А какая же причина была использована для возникновения настоящего уголовного дела и какие основания имелись у финансовой полиции для возбуждения уголовного дела, имеющего мифический характер.

Как установлено в судебном заседании, в частности, показаниями Джакишева С.А., из содержания разговоров Джакишева С.А. и Ташеновой А.Д. и другими материалами уголовного дела, именно амбиции и неограниченная власть бывшего руководителя финансовой полиции Кожамжарова К.П. и мнение, что суды и соответствующие судьи вопреки его очень сомнительным интересам решают дела по – иному, а не как бы ему хотелось, и к тому же Джакишев С.А. разглашает эту информацию, упоминая имена и других известных лиц, послужили фактическими данными, но не доказательствами совершения какого- либо преступления, в результате которых Джакишев С.А. и Ташенова А.Д. оказались на скамье подсудимых.

Если коротко сказать, это дело явно имеет заказной характер.

Именно совокупность вышеназванных обстоятельств, а также беспрецедентный обвинительный уклон следствия, фальсификация материалов уголовного дела вынудили Джакишева С.А. искать гарантии защиты своих конституционных прав, свобод и законных интересов в суде с обязательным участием присяжных заседателей.

Суд с участием присяжных заседателей – одно из достижений за 20 лет независимости нашей Республики, это рассматривается как участие представителей общества в отправлении правосудия и как гарантия от внешнего вмешательства, от влияния административного ресурса, т.е. чиновников. Полагаю, что и вы, уважаемые присяжные заседатели, подойдете к разрешению этого дела не только умом, но и сердцем, с учетом вашего жизненного опыта.

Статья 25 УПК РК гласит, что присяжный заседатель оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности рассмотренных доказательств, руководствуясь при этом совестью. Замечу, что уголовно-процессуальное законодательство обязывает судью руководствоваться еще и законом, а присяжных заседателей только совестью.

В части 2 этой же статьи говорится, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Начиная с декабря мы как бы вновь прошли весь путь развития («стряпания») обвинения против нашего подзащитного, обвинения незаслуженного и несправедливого. В процессе судебного следствия вскрыты все те ошибки, упущения, которые, по моему мнению, являются явно умышленными, неправильные действия и, более того, подтасовки процессуальных документов и фальсификации доказательств и масса других нарушений закона, которые сделали возможным это обвинение.

Ст. 23 УПК РК, закрепляя принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, однозначно указывает, что обязанность доказывания предъявленного подсудимому обвинения возлагается на обвинителя, а суд, не являясь органом уголовного преследования и сохраняя объективность и беспристрастность, создает необходимые условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Какова же роль государственного обвинителя в этом процессе и должен ли он руководствоваться конституционным принципом, а также требованиями ст. 19 УПК РК о презумпции невиновности, который гласит:

– никто не должен доказывать свою невиновность,
– все неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого,
– приговор не может быть основан на предположениях.

В соответствии со ст. 83 Конституции РК и законом «О прокуратуре» прокуратура от имени государства осуществляет высший надзор за точным и единообразным применением законов, указов Президента Республики Казахстан и иных нормативных правовых актов на территории Республики, за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания и следствия, принимает меры по выявлению и устранению любых нарушений законности. Прокуратура представляет интересы государства в суде.

Исходя из этого, а также, как указано в статье 24 УПК РК, прокурор обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного, и объективного исследования обстоятельств, необходимых и достаточных для правильного разрешения дела, т.е. для установления истины.

Чем фактически государственные обвинители занимались при судебном разбирательстве данного дела и соответствовали их действия требованиям Конституции и законов? Ответ однозначный. Нет.

На всем протяжении судебного разбирательства государственное обвинение пыталось представить, якобы, доказательства в виде предположений, догадок, каких – то немыслимых умозаключений, провоцировало и устраивало скандалы, оскорбляло защиту, хотя защита – естественная форма противодействия обвинению, гарантированная Конституцией каждому.

Упрекая нас, защитников, в том, что мы хорошо подготовились к судебному процессу и детально изучили материалы уголовного дела, прокурор Каныбеков М. признавался в обратном, а 4 апреля (10час. 49 мин.) сказал, что он задает вопросы вокруг обстоятельств, т.е., как говорят, вокруг да около, но не по существу.

Такой же была его речь в судебных прениях.

Далее, в то незначительное время, выделенное защите для представления доказательств, обвинители всячески препятствовали исследованию этих доказательств. Например, суд так и не мог допросить специалиста из РФ Урусова, а Зубов Г.Н. был допрошен только через неделю. Гос. обвинитель Каныбеков М. устроил приглашенному из РФ большому ученому с мировым именем, корифею в области судебной экспертизы Галяшиной Е.И. обструкцию, всячески ее оскорблял, выражался площадной бранью. Препятствовал исследованию и других доказательств.

Зато государственный обвинитель в качестве главной опоры для предположения о виновности Джакишева С.А. пытался использовать все то, что, по его мнению, могло негативно характеризовать его личность и лишь с единственной целью – произвести впечатление и создать предубеждение у суда, особенно, у присяжных заседателей.

Так, следствием в обвинительном заключении в подробностях описывается имущественное положение семьи Джакишевых, указывается все имущество приобретенное ими за всю свою жизнь, им приписывается чужое имущество, в частности, родственников и, более того, иностранных компаний, где сын нашего подзащитного Джакишев А. являлся наемным работником.

Государственные обвинители с особым удовольствием смаковали в деталях и подробностях эту часть обвинительного заключения, безуспешно пытались представить суду неясного происхождения какие – то снимки заграничных домостроений, якобы, принадлежащих Джакишеву С.А.

Этим они не переставали заниматься на всем протяжении судебного разбирательства и непосредственно перед судебными прениями вчера и сегодня, а только потому, что им нечего больше сказать.

Джакишев С.А. документально обосновал принадлежащее его семье имущество, кстати, задекларированное в налоговых органах. Об этом еще будет сказано в его и защитника выступлениях.

Государственному обвинителю невдомек то, что, как бы он не пытался этим произвести впечатление и тем самым, по его мнению, очернить Джакишева С.А., его ссылка на имущественное положение и акцент на этом не могут заменить его обязанность доказывать виновность подсудимого.

Честно говоря, для меня гос. обвинитель предстал больше как «блюститель нравственности», нежели как прокурор, когда он страстно и горячо возмущался, осуждая, например, поведение Ташеновой А.Д., когда она на аудио-видеозаписи, говоря о ком – то, употребляет такие слова, как собака, являясь руководителем, прикладывала руку к голове, якобы, неэтично вела себя с подчиненными судьями Верховного Суда, хотя в соответствии с законом все судьи равны по статусу, обвинял ее в непатриотичности из – за того, что она хранила деньги в долларах США.

Неоднократно прокурор подробно приводил в качестве доказательства дело Сарсенова Н. опять с той же целью – произвести впечатление, хотя оно не имеет отношения к рассматриваемому делу, а все подозрения в отношении других лиц сняты в процессуальном порядке и, кроме того, в соответствии со ст. 330 УПК РК судебное разбирательство проводится только в пределах того обвинения, в котором обвиняется подсудимый и предан суду.
Вчера и сегодня мы внимательно выслушали обвинительную речь.

В этом зале она больше звучала как на тост на каком-то мероприятии. Ничего нового кроме агитации, как раньше говорили, за Советскую власть. (Привести пример из кинофильма «Калина красная», эпизод, когда персонаж Шукшина перед персонажем в исполнении Рыжова произнес речь про труд из последних сил….).

Уважаемые…….!

Вы слышали, чтобы прокурор хоть один раз сослался на закон? Я нет.

Слушая обвинителя, я пришел к выводу, что он готовил свою речь с первого дня, но только не по этому делу и поэтому непонятно зачем он присутствовал на процессе. Видимо, все это время он собирал чужие мысли, потому что его речь состояла из чьих – то изречений, а не была наполнена доказательствами обвинения. По всей видимости, он заполнял тот вакуум, где должны были бы быть доказательства.

Поэтому прокуроры вопреки исследованным в суде обстоятельствам, по существу, вернулись к повторению слово в слово обвинительного заключения в части описания, якобы, совершенного преступления, как будто не присутствовали на пятимесячном судебном процессе. Более того, их речь изобиловала сплошными противоречиями, усугубляющими еще больше недостатки следствия, о чем будет сказано ниже.

Мы слышали сплошные повторения одних и тех же обстоятельств и прокурор постоянно обращался к книге какого-то профессора, как он говорит, им купленной в 1989 году, как будто больше не читал умных книг.

Хотя не скрою, слушая умные изречения, пусть чужие, в какой – то момент мне хотелось, чтобы прокурор поступил как честный и благородный человек, как настоящий служитель закона и, обращаясь к суду, закончил свою речь словами: «все, что я сказал – это мое предположение, а как вы к нему отнесетесь, дело вашей совести», но этого, к сожалению, не случилось.

Таким образом, государственные обвинители придерживались одной версии – версии следствия. Это свидетельствует о заданности и направленности действий не только следствия, но и обвинителей только на одну цель – любыми способами и средствами добиться признания Джакишева С.А. виновным в надуманном обвинении, которое родилось в воображении некоторых должностных лиц, инициировавших возбуждение этого дела.

Следствием и обвинением предпринята попытка и она удалась, пока, временно, поставить беззаконие и беспредел, подтасовку и фальсификацию материалов дела над законностью, справедливостью и объективностью. Я подчеркиваю, пока.

Окончательный вердикт и точку в этом деле должны поставить вы, уважаемый председательствующий, уважаемые присяжные заседатели.

В ходе судебного разбирательства защита, наблюдая, как иногда председательствующий отдает приоритетное отношение стороне обвинения, при этом высказывает мнения, вызывающие сомнения в его объективности, испытала тревогу, что суд может оказаться в плену обвинительной версии следствия и обвинения, и поэтому неоднократно заявляла отвод председательствующему.

Уважаемый председательствующий, уважаемые присяжные заседатели!

Хотелось вас предостеречь от этого и напомнить вам требование ст. 25 УПК РК о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, а ст. 369 УПК РК гласит, что приговор должен быть законным и обоснованным. Обоснованным признается приговор, если он постановлен на основании всестороннего и объективного исследования в судебном заседании представленных суду доказательств.

Суду нужны не отвлеченные, а фактические данные, а прокурор в подтверждение доводов обвинения, как требует того закон, их не представил, несмотря на все предпринятые усилия. Но действительные фактические обстоятельства установлены в ходе судебного следствия и теперь суду предстоит дать им правильную и объективную оценку.

Уважаемый председательствующий, уважаемые присяжные заседатели!

На долю Джакишева С.А. выпало тяжелое испытание. Более года человек, перенесший несколько тяжелейших операций и имеющий слабое здоровье, которое усугубляется в связи с нахождением его под стражей, предстал перед вами и держит ответ по обвинению в тяжком и особо тяжком преступлениях, которые фактически не совершал и даже не помышлял об этом, а именно:

– в подстрекательстве Ташеновой А.Д. к использованию своих служебных полномочий вопреки интересам службы, в целях извлечения выгод для себя и преимуществ для других организаций, повлекшее существенное нарушение охраняемых законом интересов государства и тяжкие последствия;

– в подстрекательстве судьи Ташеновой А.Д. к вынесению неправосудного судебного акта, повлекшего тяжкие последствия;

– в даче судье Ташеновой А.Д. взятки в крупном размере за неправосудное решение.

Согласно обвинению, по которому он предан суду, Джакишев С.А. совершил эти действия при следующих обстоятельствах.

В начале 2010 года налоговым управлением гор. Семея ВКО была проведена комплексная проверка АО «ФИК «Алел» (далее – компания), где работал близкий родственник Джакишева С.А. его племянник Кабыкенов Д., за период 2007 – 2008 годы по вопросу правильности начисления и уплаты налогов и других обязательных платежей в бюджет и доначислено 587млн. 61 тыс. тенге.

Акт налоговой проверки и уведомление налогового органа было обжаловано и СМЭС ВКО удовлетворил требования компании, а вышестоящие судебные инстанции оставили это решение без изменения.

В январе 2011 года налоговые органы обратились в Верховный Суд с ходатайством о возбуждении надзорного производства и отмене решений судов ВКО.

3 февраля 2011 года Джакишев С.А., лоббируя интересы компании, по просьбе Кабыкенова Д., директора департамента этой компании по правовым вопросам Тлеубек Т. и неустановленных следствием лиц обратился к председателю надзорной коллегии Верховного Суда Ташеновой А.Д. с просьбой об отказе в удовлетворении ходатайства и передал ей копии решений судов ВКО, полученные от вышеуказанных лиц.

17 февраля 2011 года надзорная коллегия Верховного Суда в составе председательствующего Ташеновой А.Д.и членов коллегии Кравченко А.И. и Баишева Ж.Н. по докладу последнего рассмотрела ходатайство налоговых органов и незаконно отказала в возбуждении надзорного производства, при этом Ташенова А.Д. преследовала цель получения взятки. В тот же день Ташенова А.Д. в своем служебном кабинете сообщила Джакишеву С.А. о принятом решении.

21 – 24 февраля 2011 года Кабыкенов Д. и неустановленное следствием лицо в неустановленном следствием месте передали Джакишеву С.А. 70 000 долларов США, которые 28 февраля последний в виде взятки передал Ташеновой А.Д. в ее служебном кабинете.

6 мая 2011 года надзорная коллегия Верховного Суда по протесту Генерального прокурора изменила решения судов ВКО частично.

Вот такое обвинение предъявлено нашему подзащитному и следствие попыталось его обосновать 56 томами уголовного дела.

Большие уголовные дела имеют, как правило, большие недостатки, но так называемые «недостатки» этого дела однозначно умышленного характера.

Несостоятельность обвинения Джакишева С.А. несомненна и очевидна для всякого непредубежденного судьи.

Оно не выдерживает критики, не имеет под собой никаких объективных данных, несмотря на то, что прокурор всячески пытался обосновать обвинение, выдумывая всякие небылицы. Это как карточный домик, который стоит только толкнуть пальцем и он развалится. В этом, уважаемый председательствующий и уважаемые присяжные заседатели, вы убедились сами, а мы еще раз продемонстрируем на конкретных доказательствах нашу правоту.
И так, начнем с оперативно-розыскных мероприятий по данному делу.

Поскольку эти мероприятия в отношении Ташеновой А.Д. тесно связаны с обвинением Джакишева С.А., то вкратце следует обратить внимание на их обоснованность и законность, т.к. подробно их будут анализировать другие защитники, в частности, защитники Ташеновой А.Д.

Как видно из материалов дела, в частности, из постановления на проведение СОРМ от 4 января 2011 года, с 26 августа 2010 года, в связи с делом Сарсенова Н., бывшего работника Верховного Суда, а ныне осужденного, в отношении председателя надзорной коллегии Верховного Суда, судьи Ташеновой А.Д. проводились СОРМ, оперативное дело № 116с/10, в виде негласного прослушивания и записи разговоров с использованием видео – аудио техники с санкции прокурора.

Сразу возникает закономерный вопрос – насколько эти действия законны и прокурором какого уровня они санкционированы?

В соответствии с п.п. 1 п. 4 ст.12 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» ч. 1 ст. 237 УПК РК негласное прослушивание и запись разговоров с использованием видео – аудиотехники или иных специальных технических средств может производиться только с санкции прокурора в отношении подозреваемого, обвиняемого.

Ташенова А.Д. на тот период не была признана ни подозреваемой ни обвиняемой.

Ст. ст. 75 и 82 Конституции РК устанавливают, что судебная система и статус судей определяются конституционным законом.

Как гласит п.2 ст. 27 Конституционного закона «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан», закрепляющей гарантии неприкосновенности судей, уголовное дело в отношении судьи может быть возбуждено только Генеральным прокурором Республики Казахстан. Специальные оперативно-розыскные мероприятия в отношении судьи могут быть проведены только с санкции прокурора.

Об этом же говорится в п. 7 ст. 12 закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

В нормативном постановлении Верховного Суда Республики Казахстан «О судебной защите прав, свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве», принятого в целях правильного и единообразного применения судами в уголовном судопроизводстве конституционных норм и законов, в том числе закона «Об оперативно-розыскной деятельности», обеспечивающих личную свободу неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также повышения эффективности их судебной защиты, в частности, в п. 12, в редакции, действовавшей до внесения изменений от 21 апреля 2011 года, а, следовательно, обязательного к исполнению, указывается, что осмотр и обыск жилого, служебного помещения судей, используемых ими личных и служебных транспортных средств, их корреспонденции, банковских счетов, багажа и иного имущества, выемка документов и предметов, арест на имущество и почтово-телеграфные отправления, перехват сообщений, прослушивание и запись переговоров могут произведены лишь в рамках возбужденного Генеральным прокурором Республики Казахстан дела.

Согласно п. 1 ст. 4 Конституции РК нормативные постановления Верховного Суда Республики являются действующим правом в Республике Казахстан. Следовательно, обязательны для всех органов и должностных лиц.

Как вам известно, уважаемый председательствующий и уважаемые присяжные заседатели, уголовное дело в отношении Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. возбуждено Генеральным прокурором только 14 апреля 2011 года.

Поэтому следует признать заведение оперативного дела и проведение в отношении Ташеновой А.Д. специальных оперативно-розыскных мероприятий незаконным.

Из показаний оперативного работника финансовой полиции Кушубаева М. видно, что до начала 2011 года прокурором санкционировалось продление СОРМ в рамках оперативного дела № 116с/10 в отношении Ташеновой А.Д., но соответствующие документы не приобщены к материалам рассматриваемого уголовного дела, а из материалов дела усматривается, что они постановлением следователя Амралинова от 7 апреля 2011 года почему – то были возвращены оперативникам.

Кроме того, 15 октября 2010 года, как установлено в суде, было вынесено постановление об изменении установочных данных Ташеновой А.Д. и в нарушение вышеназванных законов ей присвоили псевдоним «Булатова Роза Газизовна», данные реального лица – судьи Астанинского городского суда, в отношении которой также распространяются гарантии неприкосновенности.

Несмотря на то, что 26 января 2011 года Сарсенов Н. был задержан при получении денег, СОРМ – 1 в отношении Ташеновой А.Д. незаконно продолжались.

В дальнейшем продление СОРМ – 1 осуществлялось на основании постановлений, санкционированных первым заместителем Генерального прокурора Меркелем И.Д., от 10 января, 7 и 28 февраля 2011 года.

Помимо этого, 24 февраля 2011 года на Ташенову А.Д. также незаконно было заведено оперативное дело № 7сс/11, а на основании постановлений от 4 января, 7 и 28 февраля 2011 года, санкционированных первым заместителем Генерального прокурора Меркелем И.Д., проводились СОРМ- 6.2.

Следует отметить, что в постановлениях на проведение СОРМ в отношении Булатовой Р.Г. и в постановлениях на проведение СОРМ в отношении Ташеновой А.Д. указываются разные обстоятельства и основания проведения этих мероприятий.

В связи с этим вызывают большие сомнения в своей правдивости показания оперативных работников финансовой полиции Кушубаева М.и Татубаева Т. о том, что СОРМ проводились только в отношении Ташеновой А.Д.и не касались судьи Булатовой Р.Г.

Во всех постановлениях на проведение СОРМ -1 и СОРМ – 6.2 имеется ссылка на дело оперативной проверки № 116с/10 от 26 август 2010 года – даты начала проведения оперативных мероприятий в отношении Ташеновой А.Д. в рамках уголовного дела, возбужденного нижестоящим прокурором, но не Генеральным прокурором, в отношении Сарсенова Н.

Однако в нарушение ч. 5 ст. 237 УПК РК по вышеназванному уголовному делу прослушивание и запись переговоров и разговоров Ташеновой А.Д. продолжались после истечения установленного законом максимально возможного 6-месячного срока (26 февраля 2011 года – 6 месяцев), каковыми являются постановления на проведение СОРМ – 1 и СОРМ – 6.2 от 28 февраля 2011 года.

Поэтому нельзя согласиться с показаниями Кушубаева М., Татубаева Т. и бывшего начальника отдела по специальным мероприятиям Генеральной прокуратуры Ордабаева А. и признать их состоятельными о том, что проведение СОРМ ограничено определенными сроками, но они могут продлеваться, при этом делается ссылка на инструкции финансовой полиции.

Во-первых, как выше было сказано, СОРМ проводились в связи с уголовным делом в отношении Сарсенова Н. и в соответствии с уголовно-процессуальным законом ограничены 6 месяцами.

Во-вторых, в соответствии с законом «О нормативных правовых актах» инструкции не имеют нормативно-правовой характер, т.е. не являются нормативным правовым актом, устанавливающим правовые нормы, изменяющим, прекращающим или приостанавливающим их действие, как, например, кодекс или закон.

А в соответствии со ст. 4 этого же закона УПК имеет высшую юридическую силу, чем даже закон «Об оперативно-розыскной деятельности», на который ссылались допрошенные в суде оперативные и следственные работники финансовой полиции.

При судебном разбирательстве выявлена подделка даты на постановлении о проведении СОРМ от 28 февраля 2011 года от имени первого заместителя Генерального прокурора Меркеля И.Д.

Таким образом, органами финансовой полиции в отношении судьи Ташеновой А.Д., начиная с 26 августа 2010 года вплоть до возбуждения уголовного дела – 14 апреля 2011года, более 7 месяцев, СОРМ проводились с грубейшими нарушениями Конституции РК, Конституционного закона «О судебной системе Республики Казахстан» и других нормативно – правовых актов и поэтому их действия являются незаконными.

Так, в суде оперативные и следственные работники финансовой полиции Кушубаев М., Татубаев Т., Амралинов М., Шакенов Д. и другие, давая показания о процедуре и законности представленных следствию материалов ссылались на ч. 5 ст. 130 УПК РК.

Как следует из содержания данной нормы, материалы оперативно-розыскной деятельности должны быть представлены следствию в объеме и форме, позволяющими оценить содержащиеся в них фактические данные с точки зрения их относимости к расследуемому (рассматриваемому) уголовному делу, допустимости и достоверности.

Как выше было сказано, материалы СОРМ в отношении судьи Ташеновой А.Д. были добыты в результате незаконных действий, а соответствии с ч. 1 ст. 116 УПК РК фактические данные, каковыми и являются эти материалы, должны быть признаны недопустимыми, если получены в результате незаконных действий.

Согласно требованиям ч. 6 ст. 130 УПК РК следователь Амралинов М. обязан был возвратить материалы СОРМ органу, представившему эти материалы, о чем выносится соответствующее постановление.

Как мы здесь в суде выяснили, Амралинов М. не выполнил требование закона и постановлением от 7 апреля 2011 года возвратил часть материалов и то только потому, что они касались Сарсенова Т., т.е. по другим основаниям.

Кроме того, постановление от 4 апреля 2011 года о направлении материалов оперативно-розыскной деятельности начальнику СУ АФП Амралинову М. вынесено неуполномоченным на то лицом – начальником ДРПДК Татубаевым Т. и вот почему.

Как указано в ч. 5 ст. 130 УПК РК, начальник органа дознания принимает решение о представлении материалов оперативно-розыскной деятельности органу, ведущему уголовный процесс, и выносит соответствующее постановление.

Полномочиями начальника органа дознания в соответствии с ч. 1 ст. 66 УПК РК обладают также начальник департамента в пределах своей компетенции, каковым являлся Татубаев Т., но при производстве по делам, предусмотренных ст. ст. 190 – 1 и 285 УПК РК.

Однако ни дело Сарсенова Н, ни дело в отношении Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А., 14 апреля 2011 года возбужденное по ст.307 ч. 4 УК РК, не входят в перечень, предусмотренный вышеназванными статьями.

Итак, анализ материалов уголовного дела по проведению СОРМ показал их незаконность не только в отношении Ташеновой А.Д., но также в отношении нашего подзащитного судьи Джакишева С.А. и других судей Верховного Суда Камназарова М., Жакупова Б., Балтабай М. и Абулхаирова М.

СОРМ в отношении Джакишева С.А. и других судей органами финансовой проводились без вынесения соответствующих постановлений, санкционированных прокурором, и, более того, без возбужденного Генеральным прокурором уголовного дела, что также является грубейшим нарушением вышеназванных законов.

Указанные обстоятельства препятствовали к введению материалов СОРМ, в частности, аудио-видеозаписей разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года, в уголовный процесс.

А прокурор назвал эти СОРМ уникальными, которые войдут в историю достижений правоохранительных органов.
Теперь давайте посмотрим выполнило ли следствие обязательные требования уголовно-процессуального законодательства при введении материалов СОРМ в уголовный процесс и какие далее нарушения законов оно допустило.

Как видно из постановления начальника ДРПДК Татубаева Т. от 4 апреля 2011 года, из оперативного дела по Сарсенову Н. в числе других рассекреченных материалов переданы следствию аудио-видеозаписи разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А.:

– от 3 февраля 2011 года на кассетах формата «мини DV» марки «SONY», учетный № 50 с/11 и «GVS», учетный № 51с/11;

– от 17 февраля 2011 года на компакт диске DVD + R, учетный № 227с/11;

– от 28 февраля 2011 года компакт диске DVD + R, учетный № 227с/11, причем два последних компакт диска являются не оригиналами, а копиями аудио-видеозаписей разговоров, которые впоследствии были направлены на экспертизу.

Постановлением руководителя следственной группы Амралинова М. по делу Сарсенова Н. от 7 апреля 2011 года указанные материалы возвращены в ДРПДК для приобщения к материалам проверки в отношении Ташеновой А.Д.

4 апреля 2011 года рапорт Кушубаева М. о том, что Ташенова А.Д. подозревается в злоупотреблении своими должностными полномочиями, т.е. по ст. 307 ч. 4 УК РК регистрируется в КУЗ под № 254.

14 апреля 2011 года по рапорту того же Кушубаева М. о фактах злоупотребления Джакишева С.А. должностными полномочиями – ст. 307 ч.4 УК РК производится регистрация в КУЗ под № 289.

В тот же день по письму Председателя АФП Кожамжарова К. с приложением материалов проверок Генеральный прокурор РК возбуждает уголовное дело в отношении Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. по ст. 307 ч. 4 УК РК и материалы направляются в АФП для организации предварительного расследования.

Была создана следственная группа и постановлением ее руководителя Шакенова Д. от 14 апреля 2011 года дело принято к производству и начато расследование.

Как же поступило следствие с поступившими материалами СОРМ?

Как гласит п. 1 ст. 14 закона «Об оперативно-розыскной деятельности», материалы, полученные в процессе оперативно-розыскной деятельности, могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий, а также в процессе доказывания по уголовным делам при условии их проверки в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Республики Казахстан, регламентирующими собирание, исследование и оценку доказательств.

В п.2 этой же статьи закона говорится, что материалы, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, до облечения их в форму, предусмотренную уголовно-процессуальным законодательством Республики Казахстан, либо при отсутствии возможности ввести их в уголовный процесс не являются основанием для ограничения прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц.

В соответствии с ч. 1 ст. 130 УПК РК результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные при соблюдении требований закона, могут использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями настоящего Кодекса, регламентирующими собирание, исследование и оценку доказательств.

Такие же требования заложены в п. 23 нормативного постановления Верховного Суда «О некоторых вопросах оценки доказательств по уголовным делам», где говорится, что материалы, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий до возбуждения уголовного дела, каковыми и являются материалы СОРМ в отношении Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А., должны быть приведены в уголовно-процессуальную форму, проверены и оценены в качестве доказательств.

Исходя из изложенного, фактические данные, полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий, – материалы СОРМ – аудио-видеозаписи разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011года следствие должно было привести в уголовно-процессуальную форму с соблюдением требований ст. ст. 115, 116, 122, 125, 126 УПК РК, регламентирующих собирание, закрепление доказательств, а именно, составить протоколы о просмотре и прослушивании аудио-видеозаписей разговоров, составить фонограммы, вынести соответствующие постановления и другие процессуальные документы, проверить добыты ли эти фактические данные в результате законных действий и допустимы ли они в качестве доказательств, а затем, придав им статус доказательств, ввести в уголовный процесс.

Конкретно об этом говорится в ч. 7 ст. 237 УПК РК, в редакции от 7 декабря 2009 года, действовавшей на момент проведения следствия по данному делу, которая гласит следующее. Осмотр и прослушивание фонограммы производятся следователем с участием понятых и при необходимости – специалиста, о чем составляется протокол, в котором должна быть дословно воспроизведена часть фонограммы переговоров, разговоров, имеющая отношение к делу, и дана характеристика качеству звучания речи говорящих. Участники прослушивания и записи переговоров, разговоров предупреждаются об ответственности за разглашение ставших им известными сведений. Фонограмма прилагается к протоколу, при этом ее часть, не имеющая отношения к делу, после вступления приговора в законную силу или прекращения уголовного дела уничтожается.

Я уже приводил доказательства незаконности проведения СОРМ в отношении Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. и поэтому следствие в соответствии с требованиями ст. ст. 116 и 128 УПК РК должно было признать их недопустимыми в качестве доказательств.

Однако следствие пошло дальше в нарушении законов и, не выполнив требования уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие собирание, закрепление, исследование и оценку доказательств, незаконно ввело их в уголовный процесс в качестве допустимых доказательств.

В связи с этим, следует признать несостоятельными доводы допрошенных в суде руководителя следственной группы Шакенова Д. и следователя Амралинова М. о том, что они считали достаточным постановления начальника ДРПДК Татубаева Т. о направлении материалов СОРМ, вынесенного в соответствии со ст. 130 УПК РК, и поэтому не было необходимости в вынесении соответствующих постановлений следствием и составлении протоколов.

Как показал Амралинов М., ноутбук «HP», на котором производились аудио-видеозаписи разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. он получил от Татубаева М. по письму, не оформляя никаких процессуальных документов по введению его в уголовный процесс, и только 9 августа 2011 года перед направлением дела в суд вынес постановление о приобщении его к делу в качестве вещественного доказательства.

Что касается проведения СОРМ в отношении судей без возбуждения уголовного дела Генеральным прокурором, то они их считают законными, т.к. эти мероприятия были санкционированы первым заместителем Генерального прокурора Меркелем И.Д.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Ордабаев А., работавший с июня 2010 года по июль 2011 года начальником отдела Генеральной прокуратуры по спецмероприятиям, показал, что он осуществлял надзор за законностью СОРМ, проводимых оперативными работниками финансовой полиции за судьями Верховного Суда.

Полученные файлы аудио-видеозаписей разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. должны были сохраниться в своем первоначальном оригинальном виде. Запрещается всякое вмешательство в виде переписывания и других действий.

Материалы СОРМ должны передаваться следствию в соответствии с требованиями ст. 130 УПК РК.

Следствие после получения материалов СОРМ должно выполнить требования ст. ст. 121, 122, 125, 126, 127 и 128 УПК РК, регламентирующие собирание, исследование и оценку доказательств, т.е. с участием понятых их осмотреть, прослушать, составить стенограмму и все протокольно оформить, придав им соответствующую процессуальную форму.

Показания данного свидетеля в этой части подтверждают доводы защиты о том, что следствие не выполнило требования уголовно-процессуального законодательства по введению материалов СОРМ в уголовный процесс.

Именно поэтому защита со стадии предварительного слушания и при судебном разбирательстве настаивала и неоднократно заявляла ходатайства на признании материалов СОРМ – аудио-видеозаписей разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года согласно положениям ч. 1 ст. 116 УПК РК недопустимыми доказательствами и об исключении их из материалов дела.

Основанием для заявления этих ходатайств служат требования ч. 4 этой же статьи о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться при доказывании любого обстоятельства, указанного в статье 117 УПК РК.

А ст. 117 ч. 1 УПК РК устанавливает, что по уголовному делу подлежат доказыванию:

1) событие и предусмотренные уголовным законом признаки состава преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) кто совершил запрещенное уголовным законом деяние;

3) виновность лица в совершении запрещенного уголовным законом деяния, форма его вины, мотивы совершенного деяния, юридическая и фактическая ошибки;

4) обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого;

5) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

6) последствия совершенного преступления;

7) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

8) обстоятельства, исключающие преступность деяния;

9) обстоятельства, влекущие освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Возникает вопрос, что должен сделать суд при таких обстоятельствах?

Выход из этой ситуации следующий и предусмотрен он в ч. 2 ст. 560 УПК РК, закрепляющей компетенцию суда с участием присяжных заседателей. Если в ходе судебного разбирательства будут обнаружены фактические данные, недопустимые в соответствии со статьей 116 настоящего Кодекса в качестве доказательств, председательствующий обязан решить вопрос об исключении их из числа таковых, а в случае исследования таких доказательств признать их не имеющими юридической силы, а состоявшееся их исследование недействительным.

Уважаемый председательствующий, уважаемые присяжные заседатели!

Защита верит в то, что суд выполнить требование закона и поступит именно так.

По версии следствия и обвинения основными доказательствами по данному делу являются фонограммы аудио –видеозаписей разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А., которые были предметом экспертных исследований.

Так, постановлением от 27 апреля 2011 года (следователь Амралинов М.) была назначена судебная видеофонографическая экспертиза, на разрешение которой были поставлены следующие основные вопросы:

– каково дословное содержание разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года;

– имеются ли признаки какого-либо монтажа, изменений либо остановки, привнесенных в процессе записи либо после нее в разговорах между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года.

В распоряжение экспертов были представлены:

– две кассеты формата «мини DV» марки «SONY», учетный № 50 с/11 и «GVS», учетный № 51с/11, с видеозаписью разговора между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 3 февраля 2011 года;

– компакт диск DVD + R, учетный № 227с/11 с видеозаписью их разговора от 17 февраля 2011 года;

– компакт диск DVD + R, учетный № 98с/11, с видеозаписью тех же лиц от 28 февраля 2011 года.

Как показал в суде следователь Амралинов М., направляя на экспертизу эти материалы, он не знал, являются ли видеозаписи на компакт дисках оригиналами или копиями. Только впоследствии от экспертов ему стало известно, что оригиналы аудио-видеозаписей могут быть на ноутбуке «HP», который в это время находился у оперативников.

В связи с недостаточностью представленных на экспертизу материалов, 29 апреля 2011 года эксперты Крамарь С.А. и другие в соответствии со ст. 18 закона «О судебно – экспертной деятельности в Республике Казахстан» обратились к Амралинову М. с ходотайством:

– о предоставлении звукозаписывающей аппаратуры, при помощи которой производилась фиксация разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А.;

– копии протоколов выдачи и изъятия этой аппаратуры, заверенные подписью и печатью (обращаю ваше внимание на то, что даже эксперты знают требования закона о необходимости соответствующего процессуального оформления этих материалов).

Далее начинается переписка между следствием, ДРПДК и СД (спец. департамент) о необходимости представления аппаратуры для проведения экспертизы и соответствующих процессуальных документов.

Из ответа заместителя начальника СД Аманбаева М. от 4 мая 2011 года на имя руководства ДРПДК следует, что комплекс передачи аудио – видео сигнала по радиоканалу марки «Оберег» и ноутбук «HP», с помощью которых производилась аудио-видеозапись разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 17 и 28 февраля 2011 года, находятся на оперативно-розыскных мероприятиях. Направляется только видеомагнитофон MINI DV марки «SONY», на который 3 февраля 2011 года была произведена видеозапись разговора указанных лиц.

Однако в тот день ноутбук все же был представлен следствию и, как следует из письма руководителя следственной группы Шакенова Д. от 4 мая 2011 года, ноутбук и видеомагнитофон MINI DV марки «SONY» направлены экспертам. В письме указано, что ноутбук и видеомагнитофон MINI DV марки «SONY» постоянно используются для проведения оперативно-розыскных мероприятий и поэтому их следует возвратить в кратчайшие сроки.

Согласно акту от 4 мая 2011 года, составленному эспертом Алимбековой Л. и Амралиновым М., ноутбук и видеомагнитофон MINI DV марки «SONY» поступили на экспертизу в неопечатанном виде.

Как видно из материалов дела, ноутбук сразу же и незаконно был возвращен и использовался для проведения оперативно-розыскных мероприятий и только по акту от 1 июня 2011 года, подписанному экспертом Крамарь С.А. и следователем Амралиновым М., вновь передан экспертам в неопечатанном виде.

При этом в письме от 31 мая 2011 года на имя экспертов от имени Шакенова Д. указывается, что ноутбук содержит на видеофайлах «0217172047 композитный» и «0228113139 композитный» оригиналы исследуемых фонограмм разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. от 17 и 28 февраля 2011 года, а ранее направленные два компакт диска: компакт диск DVD + R, учетный № 227с/1 и компакт диск DVD + R, учетный № 98с/111, оказывается, содержат копии аудио-видеозаписей этих разговоров, поэтому их следует исключить из объектов исследования экспертизы.

Здесь же ставится вопрос о немедленном возврате ноутбука.

Таким образом, достоверно установлено, что ноутбук, как и видеомагнитофон, после проведения СОРМ в отношении Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. не был опечатан, как того требует закон, а продолжал незаконно использоваться для оперативно-розыскных мероприятий, допускалось вмешательство в аудио-видеозаписи разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. в виде снятия копий, производства, как показал Кушубаев М, нарезок для монтажа видеоролика, продемонстрированного на заседании Совбеза высшему руководству страны. Неоднократно переходил из рук в руки от оперативников к следователям, а оттуда к экспертам и обратно.

При передаче от оперативников следствию этого важного оборудования, содержащего информацию, имеющую существенное значение для правильного разрешения уголовного дела, не были выполнены требования ст. 14 закона «Об оперативно-розыскной деятельности», положения уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие собирание, закрепление, исследование и оценку доказательств, и оно незаконно введено в уголовный процесс.

Ни оперативные работники Кушубаев М, Татубаев Т., ни следователи Амралинов М., Шакенов Д., а также эксперты Крамарь С., Алимбекова Л. и другие, допрошенные в суде, не могли внятно показать, какие видеофайлы являются оригиналом, а какие нет, и только предполагали, что в ноутбуке содержатся оригиналы аудио-видеозаписей разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. от 17 и 28 февраля 2011 года, хотя, как указано выше, в ноутбук было неоднократное вмешательство.

Это подтвердил допрошенный в суде в качестве специалиста по компьютерным технологиям Киселиус, пояснивший, что после 28 февраля 2011 года в ноутбуке создавались другие файлы.

Кроме того, ноутбук в соответствии со ст. ст. 121 и 223 УПК РК является вещественным доказательством, поскольку содержит в себе информацию, имеющую важное значение для дела, а именно, аудио-видеозаписи.

Обязательно, согласно требованиям указанных статей, вещественные доказательства приобщаются к делу постановлением органа, ведущего уголовный процесс, и находятся при нем в упакованном и опечатанном виде.

При передаче вещественного доказательства от одного органа другому, даже от одного следователя другому оно должно быть упаковано, опечатано, с приложением к нему описи, содержащей индивидуализирующие признаки.

Такие же требования содержатся в инструкции, утвержденной ПРК, о порядке изъятия, учета, хранения, передачи и уничтожения вещественных доказательств, документов по уголовным делам судом, органами прокуратуры, предварительного следствия, дознания и судебной экспертизы.

В соответствии с п.п.5, 14 Правил обращения с объектами судебной экспертизы, утвержденными Постановлением Правительства Республики Казахстан 04.06.2010 г. за №512, объекты судебной экспертизы помещаются в упаковку, исключающую возможность их повреждения, замены, изменений и обеспечивающую сохранение признаков и свойств, в силу которых они имеют значение объектов по делам и материалам, а также имеющихся на них следов. Объекты судебной экспертизы необходимо упаковывать таким образом, чтобы во время транспортировки они не теряли своих свойств и формы, и чтобы исключить возможность их фальсификации.

В случае нарушения процессуальных требований оформления объектов судебной экспертизы постановление о назначении судебной экспертизы и объекты судебной экспертизы возвращаются без исполнения органу, назначившему судебную экспертизу в соответствии с п.2 ст.245 УПК РК.

Как вы убедились, уважаемые____________, требования законодательства ни оперативными работниками, ни следствием не выполнены, а ноутбук и его содержимое использованы по данному делу как доказательство, причем незаконно.

В связи с этим, неубедительными, даже смешными выглядят показания Кушубаева М., Татубаева Т., Амралинова М и Шакенова Д о том, что ноутбук, также как же как и комплекс » ОБЕРЕГ», из – за своей громоздкости не был упакован и опечатан. Например, эксперты при возврате ноутбука следствию опечатали его без всяких проблем, хотя получили его от Амралинова М. в неопечатанном виде, на что эксперт Крамарь С. ответила, что за это отвечает следствие. Тогда как это не совсем так.

Как выше было сказано в нормативно – правовых актах, руководитель экспертного учреждения должен был возвратить ноутбук органу, назначившему экспертизу.

В опечатанном виде ноутбук был доставлен и в суд.

Как следует из показаний Амралинова М. и материалов дела, только 9 августа 2011 года после всех манипуляций с ним, в том числе исследования экспертами был приобщен в качестве вещественного доказательства к делу.

А теперь уважаемые ___________, сами судите, может быть признан ноутбук в таком виде вещественным доказательством и какова его цена как доказательства обвинения. Да никакая. Напротив, эти обстоятельства являются доказательствами в пользу защиты.

А теперь разрешите перейти к исследованию заключений экспертиз, которым посвятили основное время судебного разбирательства.

Сразу следует сказать, что нарушения законов, допущенные до возбуждения уголовного дела и следствием повлекли за собой соответствующие заключения экспертиз, вызывающие большие сомнения в своей объективности и правдивости. Помимо этого, при проведении экспертиз сами эксперты допустили существенные нарушения закона, то ли в силу низкой компетентности, то ли по умыслу.

В заключении видеофонографической экспертизы № 1707 от 3 июня 2011 года указано, что фонограммы №№ 1-2 (аудио-видеозапись от 3 февраля 2011 года) являются оригиналами и при их исследовании признаков монтажа не обнаружено.

Что касается фонограмм №№ 3 – 4, то определить являются ли они оригиналом или копиями и имеются ли признаки монтажа, экспертиза не смогла ответить, ссылаясь на отсутствие методик для определения копии/оригинальности и методик исследования наличия/отсутствия признаков монтажа цифровых аудиозаписей.

Несмотря на это, постановлением от 12 июля 2011 года назначается дополнительная видеофонографическая экспертиза и перед экспертами ставятся вопросы, имеются ли признаки какого – либо монтажа, изменений либо остановки, привнесенных в процессе записи либо после нее в разговоре между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 17 февраля 2011 года (файл «0217172047 композитный») и от 28 февраля 2011 года (файл «0228113139 композитный»), записанных на ноутбуке марки «HP».

В распоряжение экспертов были представлены:

– ноутбук;
– комплекс передачи аудио – видеосигнала по радиоканалу марки «Оберег»;
– заключение экспертизы № 1707 от 3 июня 2011 года.

И как всегда, ноутбук и комплекс «Оберег», о чем свидетельствует акт от 13 июля 2011 года, были представлены в неупакованном и неопечатанном виде, причем нет доказательств о том, что именно этот комплекс использовался при проведении СОРМ в отношении наших подзащитных.

Не хочу никого обижать, но вы сами видели здесь в суде, кто проводил эту экспертизу? Вчерашние студенты, 1 – 1,5 года работающие в такой сложной отрасли, как судебная экспертиза, требующей хорошего образования, знаний и немалого опыта работы. На вопросы участников процесса по проведенной ими экспертизе Дюсенбаев О. и Серикбеков Д. отвечали с трудом, а на пару вопросов Галяшиной Е.И. вообще не открывали рот.

Как выше было озвучено, экспертиза от 3 июня 2011 года, проведенная более опытными экспертами, сославшись на отсутствие методик по определению наличия/отсутствия монтажа, дала заключение о невозможности ответить на данный вопрос.

Вместе с тем, вызывает сомнение законность заключения этой экспертизы.

Экспертизу, как видно из акта, проводили и подписали эксперты Алимбекова Л., Байтерекова, Жаманов и Крамарь С.А., при этом были прикомандированы Байтерекова из Кзыл – Орды, а Жаманов из Кокчетава. Все они были допрошены в суде и заявили, что каждый раз они для проведения экспертизы получают под роспись для служебного пользования сборник методических рекомендаций, как и в этот раз.

Защита направила запрос в МЮ РК о времени пребывания в командировке в гор. Астане для проведения экспертизы Байтерековой и Жаманова и о получении всеми указанными экспертами согласно журналу сборника методических рекомендаций.

Из ответа следует, что Байтерекова и Жаманов находились в командировке в гор. Астане по 30 мая 2011 года включительно, а сборник из указанных в акте экспертов никто не получал, а получала его только Алимжанова 20 июля 2011 года.

Как установлено из материалов дела, ноутбук «HP» был направлен на экспертизу 31 мая 2011 года.

Тогда возникает вопрос, как могли участвовать эксперты Байтерекова и Жаманов в исследовании основного объекта экспертизы – ноутбука и его содержимого, если их после 30 мая физически не было в Астане, к тому же акт экспертизы от 3 июня 2011 года.

А вот в заключении дополнительной экспертизы № 2783 от 19 июля 2011 года дан ответ на этот вопрос, признаков монтажа не обнаружено.

Ответ явно уклончивый. Хотя, как пояснила специалист – эксперт из РФ Галяшина Е.И., эксперты не могли из – за отсутствия соответствующей аппаратуры и невладения методикой дать однозначный ответ на вопрос следствия. При этом она привела простой пример, когда на вашем столе невозможно обнаружить микробы даже с помощью простого микроскопа, хотя они присутствуют, т.е. не обнаружено не значит, что монтажа нет. Они ссылаются на какие – то методики, вообще не имеющие отношение к этой экспертизе.

Допрошенный в суде эксперт Дюсенбаев О. так и не смог ответить, почему в акте они сослались на сборник под редакцией Коваля С., который не может служить в качестве методики, т.к. он, также как и другие им указанные источники не применимы к проводимой экспертизе, таковыми не являются, не включены в соответствии с требованиями ст. 43 закона «О судебно – экспертной деятельности в Республике Казахстан» в Государственный реестр методик судебно – экспертных исследований, рекомендованных к применению. Тем более, что там речь идет об аналоговых аудиозаписях, а предметом исследования данной экспертизы была цифровая аудиозапись.

Таким образом, заключения этих двух экспертиз являются противоречивыми, что еще больше вызывает сомнения в их объективности.

О несостоятельности этих заключений будет сказано ниже.

По делу проведены две психолого-филологической экспертизы, от 27 июня 2011 года – основная и от 4 августа 2011 года – дополнительная. Предметом исследования были фонограммы разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года. В распоряжение экспертов был представлен ноутбук «HP».

Экспертиза проводилась с 14 по 27 июня 2011 г. и с 22 июля по 4 августа 2011 г.

Однако в период проведения экспертизы, а именно 20 июня 2011 года следователь Амралинов М.Т. ознакомил Джакишева С.А. с участием адвоката Шайхиной А.Т. и защитника Кабыкеновой Б.С. с аудио-видеозаписью за 17.02.2011 г., содержащейся в ноутбуке «НР», аналогично, 21 июня 2011 года ознакомил с записью за 28.02.2011 г., также содержащейся в ноутбуке «НР».

Как видно из показаний Джакишева С. А. чтобы убедиться в том, что показывают оригиналы записей, лично вскрыл заднюю крышку ноутбука «НР» и сравнил серийный номер данного ноутбука с серийным номером, указанным в заключении судебной фонографической экспертизы №1707 от 03.06.2011 г. и убедился в том, что ноутбук «НР» имеет указанный в заключении эксперта серийный номер «4СА9418Н76».

Аналогично, 22 июня 2011 года Ташенова А.Д. была ознакомлена при участии адвокатов Сарманова ж.С. и Ким В.В. с аудио-видеозаписями за 17-е и 28-е февраля 2011 г.

Данные факты подтверждаются протоколами ознакомления Джакишева С.А. и Ташеновой А.Д. с аудио-видеозаписями за 17.02.2011 г. и за 28.02.2012 г., содержащимися в ноутбуке «НР» (т.27, л.д.176, 177, 209, 210)

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что экспертизы №6218 от 27.06.2011 г. и №7562 от 04.08.2011 г. проводились не на основании записей за 17-е и 28-е февраля 2011 г., содержащихся в ноутбуке «НР», а фотографии ноутбука «НР», помещенные в заключениях эксперта, являются сомнительными, что свидетельствует о небеспристрастности экспертов РНПЛСЭ г. Алматы Сванкулова А.Э. и Мухатаевой Г.И. в даче данных экспертных заключений.

Поскольку была назначена психолого – филологическая экспертиза, то она должна была проводиться двумя специалистами – психологом и лингвистом, а в соответствии со ст. 29 закона «О судебно – экспертной деятельности в Республике Казахстан» и ст. 250 УПК РК называться комплексной.

Эксперты Сванкулов А.Э. и Мухатаева Г.И. имеют филологическое образование и одинаковую специальность «судебное психолого-филологическое исследование», т.е. не обладают специальными знаниями в области психологии. Тем более, Сванкулов А. не имел права проводить единолично дополнительную психолого-филологическую экспертизу.

Из содержания видеофонографических экспертиз (основной и дополнительной) и из показаний экспертов Крамарь С. и других установлено, что проводилась экспертиза аудиозаписи и не проводились исследования по синхронизации речевого и видеоряда разговоров между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. 3, 17 и 28 февраля 2011 года.

Однако эксперты Сванкулов А.Э. и Мухатаева Г.И., отвечая на вопрос «имеется ли в словах Джакишева С.А. «Так, вот изучи потом» и «Алмаз…я..принес, чтобы вы изучили……семьдесят тысяч долларов» в разговоре от 28 февраля 2011 года, скрытый или косвенный смысл, если имеется, то в чем суть этих слов? Идет ли речь о переданных Джакишевым С. Ташеновой А. в начале их разговора денежных средств в сумме семьдесят тысяч долларов?» дали очень «смелый» ответ.

Здесь сразу следует отметить, что вопрос следователя, где звучит «Идет ли речь о переданных Джакишевым С. Ташеновой А. в начале их разговора денежных средств в сумме семьдесят тысяч долларов?» является наводящим и, более того, имеющим правовой характер, что категорически запрещается. Следователь мог поставит вопрос о теме разговора, его направленности и смысловом содержании, но не более.

Эксперты указывают, что в процессе исследования учитывалась совокупность невербальной (мимика, жесты, позы и т.д.) и вербальной (речь) информации, и незаконно используют видеоряд.

Их исследование гласит следующее.

Наименование суммы денежных средств «семьдесят тысяч долларов» концептуально связано с высказыванием «Алмаз…я..принес, чтобы вы изучили». Данное высказывание сопровождается жестом – указанием на стол, в который в начале разговора Ташенова А. убрала папку, переданную Джакишевым С, что свидетельствует о смысловой связи между конструкцией «Так, вот изучи потом», произнесенной Джакишевым С. в начале разговора, с репликой «Алмаз…я..принес, чтобы вы изучили……семьдесят тысяч долларов», произнесенной Джакишевым С. в последущем разговоре.

Если бы по жестам, мимике и т.п. раскрывали преступления, то такая методика явно претендовала бы на Нобелевскую премию.

В связи с этим, в суде Сванкулову был задан вопрос, если бы он не видел как Джакишев С. передает папку в начале разговора, то пришли бы эксперты к такому выводу. Ответ был однозначный – нет.

Кроме того, эксперт Сванкулов А.Э. в заключении дополнительной экспертизы пришел к ошеломляющему выводу о том, что Ташенова А.Д. и Джакишев С.А. при каждой встрече 3, 17 и 28 февраля 2011 года говорили о гражданском деле по иску АО «ФИК «Алел» к Налоговому управлению г. Семей.

Все участники процесса неоднократно прослушивали аудио-видеозаписи, читали фонограммы и убедились, что совсем не так.

При допросе в суде Сванкулов А.Э. не смог подтвердить данный вывод со ссылкой на конкретные материалы уголовного дела, которые бы действительно свидетельствовали о том, что в диалогах между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года был разговор о гражданском деле по иску АО «ФИК «Алел» к Налоговому управлению г. Семей.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о необъективности и заданности экспертных исследований на определенный результат. Эксперты в своем заключении неуклонно следовали обстоятельствам обвинения, изложенным следователем в постановлении о назначении экспертизы, что не требовало специальных научных знаний, т.е. обоснование выводов сделано материалами дела, а не результатами исследования.

Поэтому заключения этих экспертиз в соответствии со ст. 560 УПК РК следует признать не имеющими юридической силы, а состоявшееся их исследование недействительным.

А как же было на самом деле, о чем вели речь Джакишев С.А. и Ташеннова А.Д. 3, 17 и 28 февраля 2011 года?

Как показал Джакишев С., в период работы Председателем суда г. Астана по долгу службы и в связи с рассмотрением дел ему приходилось общаться с бывшими председателями Агентства финансовой полиции Калмурзаевым С. С. и Кожамжаровым К.

Где-то в конце осени 2010 года во время очередной встречи Кожамжаров рассказал ему о безлицензионной деятельности одного АО и передал ему несколько документов по АО «ФИК «Алел», попросив высказать свое мнение. Он не поддержал его.

Из дальнейших разговора он выяснил следующее.

Собственниками акций компании «Келтик Эйджн Голд», которая на тот момент владела 100% акций АО «ФИК «Алел», наряду с иностранцами были и физические лица Казахстана.

В начале 2008 года на Лондонской бирже 100% акций «Келтик Эйджн Голд» были проданы российской компании ОАО «Северсталь». Сумма договора составила более 300 млн. долларов США.

Казахстанский акционер решил незаконно получить дополнительную компенсацию от российской компании в размере 10% от общей стоимости, т.е. более 30 млн. долларов США и для оказания давления на российскую компанию «Северсталь» привлек финансовую полицию на предмет безлицензионной деятельности. Кожамжаров К. говорил что он не боится россиян, т.к. его сокурсник – Президент РФ Д. Медведев.

Он предупреждал Кожамжарова К., что его действия незаконны и у него могут быть проблемы.

Так и случилось и об этом ему рассказал Калмурзаев С., сожалея, что он по совету Кожамжарова К. акции Общественного фонда «Социальной поддержки Назарбаева» в той российской компании напрасно оформил на свою сестру Магзумбекову Рабигу. О давлении финансовой полиции россияне пожаловались Президенту нашей страны и с ним состоялся неприятный разговор.

Также от Калмурзаева ему стало известно, что Кожамжарова вызывали Президент и премьер-министр, которые были возмущены его вмешательством в деятельность АО «ФИК «Алел». Однако он уверил руководство страны, что сотрудники финансовой полиции законно осуществляют проверку и докажут, что АО ведет безлицензионную деятельность.

Кстати, защита на свой запрос из Министерства юстиции и Управления юстиции г. Астаны получили ответ, что ОФ «Социальной поддержки Назарбаева» в Управлении юстиции не зарегистрирован. Следовательно, такой фонд никогда не существовал и глава государства к нему не имеет никакого отношения.

Далее Джакишев С. показал, что Кожамжаров К. решил в любом случае довести дело россиян до суда и просил у него помощи, при этом он передал ему письмо компании ОАО «Северсталь» к Президенту РК и свой ответ на это обращение. Копия этого письма была предметом исследования при судебном разбирательстве.

Примерно в середине января 2011 года в Астану в командировку приехал Кабыкенов Даурен, родной племянник его супруги и консультировался у него по вопросу безлицензионной деятельности. Он рассказал, что на фирму, членом Совета директоров которой он является (АО «ФИК «Алел», «Келтик Эйджн Голд») уже более года оказывает давление финансовая полиция и чинит препятствия в осуществлении хозяйственной деятельности, возбуждает уголовные дела и лишь с одной целью – завладеть акциями АО «ФИК «Алел». Рассказал об обращениях российского руководства к казахстанскому по этому поводу.

Он сообщил Кабыкенову Д., что ему это известно со слов Кожамжарова К.

3 февраля 2011 года он зашел к Ташеновой А. и при обсуждении ряда профессиональных проблем рассказал про АО «ФИК «Алел» поинтересовался можно ли признать ее деятельность безлицензионной.

Ташенова А., в свою очередь, привела ряд примеров, когда финансовая полиция незаконно привлекала ряд компаний к уголовной ответственности за безлицензионную деятельность и о том, что Генеральная прокуратура внесла около 10 протестов по таким делам. Он показал ей документы АО «ФИК «Алел», связанные с возбуждением уголовного дела.

Как видно из материалов дела, а также из показаний генерального директора АО «ФИК «Алел» Полынова В.И. в суде, в отношении него вынесен оправдательный приговор, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, а в отношении следователей финансовой полиции вынесено частное постановление суда о превышении полномочий.

Показания Джакишева С. о содержании разговора с Ташеновой А. подтверждается просмотром аудио-видеозаписи от 3 февраля 2011 года, фонограммы, имеющейся в материалах дела и, кстати, заключением так называемой психолого-филологической экспертизы от 27 июня 2011 года. Также установлено, что вопрос о гражданском деле по иску АО «ФИК «Алел» к Налоговому управлению г. Семей не обсуждался, хотя прокурор Каныбеков М. в своей речи необоснованно утверждал как доказанное обратное.

Данный факт подтверждается экспертным заключением от 4 августа 2011 года, где сказано, что «Высказываний, представляющих собой обращение Джакишева С.А. к Ташеновой А.Д. решить вопрос в пользу АО «ФИК «Алел», в диалоге от 3 февраля 2011 года не имеется».

То же самое подтверждает постановление Генерального прокурора А.Даулбаева от 16.04.2011 г., в котором указано, что содержание разговора от 3, 17 и 28.02.2011 г. между Ташеновой А.Д. и Джакишевым С.А. не позволяет однозначно относить их к исследуемым обстоятельствам, а именно – касающимся рассмотрения надзорной жалобы ГУ «Налоговое управление г. Семей» (т.2, л.д.120-121).

А что изменилось после этого? Может быть появились какие – то новые свидетельства причастности Ташеновой А.Д.и Джакишева С.А. к преступлению. Нет. Те же аудио-видеозаписи и ничего более.

Но финансовая полиция в лице его руководителя Кожамжарова К. уже 18 апреля обращается с письмом к Генеральному прокурору и настаивает на том, что будет доказано о совершении преступления.

Далее Джакишев С.А. показал, что 10 февраля 2011 года Сенат Парламента РК избрал его судьей Верховного Суда. 11 февраля 2011 года он приступил к исполнению своих обязанностей. Поскольку он состоял в коллегии по гражданским делам, с Ташеновой А.Д. обсуждали его специализацию. Учитывая, что первые 2-3 недели работы он не имел в своем производстве дел для доклада на коллегии, а должен участвовать в «тройке» только в качестве третьего судьи, Ташенова А.Д. поручила ему сделать анализ по ряду законодательных актов, подготовить по ним аналитические справки и дать свои предложения по совершенствованию законодательства.

17 февраля 2011 года в 8 часов 30 минут ему позвонила Ташенова А. и сообщила, что он должен участвовать в коллегии в качестве третьего судьи в «тройке» судей.

После коллегии он зашел к Ташеновой, и она рассказывала про рассмотренные дела на коллегии, в частности, по Атырауской области, а также в числе других дел о рассмотрении ходатайства Налогового управления г. Семея по делу АО «ФИК «Алел» к Налоговому управлению о признании уведомления недействительным и о спорных моментах, возникших при обсуждении. Вновь вспомнили о проблеме безлицензионной деятельности этой фирмы. Здесь же она напомнила о своем поручении и попросила поработать над совершенствованием ГПК, используя теоретические и практические знания.

Показания Джакишева С. полностью подтверждается видеозаписью и фонограммами. Что касается налогового дела, то о нем речь идет как и по другим делам без каких – либо акцентов.

Далее Джакишев С показал, что 28 февраля 2011 года, он зашел к Ташеновой А.Д., чтобы обсудить протесты Генеральной прокуратуры по трем делам, назначенным на 2-е марта 2011 года. С собой взял надзорные производства с протестами и с предложениями к ним для доклада, а также папку с аналитической справкой, написанной по поручению Ташеновой.

Зайдя в кабинет Ташеновой А.Д., в первую очередь, передал ей аналитическую справку в папке – бегунок и сказал, что если возникнут вопросы, то мы их потом обсудим. Затем, присев за стол, объяснил, что 1 марта 2011 года, он не сможет доложить дела, которые будут рассматриваться на коллегии 2 марта 2011 года, поскольку назначено обследование после перенесенной операции, и поэтому решил их доложить.

Затем он доложил дела и после этого обсуждали спорные вопросы по другим делам. В это время Ташеновой А.Д. позвонил Председатель Верховного Суда Алимбеков М. и выразил недовольство по поводу дела Шакиргановой и поэтому они долго обсуждали дело Шакиргановой, которое рассматривалось судами гор. Астаны вплоть до Верховного Суда. Она предъявила претензии к судебным исполнителям по поводу пропажи у нее из сейфа 70 тысяч долларов США.

Фразу 70 тысяч долларов США он и Ташенова А. произносили по несколько раз каждый.

Во время их разговора в кабинет Ташеновой А. заходили ее секретарь Айгуль и Габит Мауленкулов, заносили списки на коллегии.

В самом конце их беседы, когда Мауленкулов направился к двери, он сказал в его присутствии: «Алмаз Дулатовна, я принес, чтобы Вы изучили, статданные по Астане, а по Алмате я закончу до конца недели».

Речи ни о каком вознаграждении, якобы, по налоговому делу не было, деньги он Ташеновой А. не передавал.

Считает, что в его фразе «Алмаз Дулатовна, я принес, чтобы Вы изучили, статданные по Астане, а по Алмате я закончу до конца недели» слова «статданные по Астане» изъяты, а появились «70 тысяч долларов», т. е. произведен монтаж также, как показал в суде Кушубаев М., какой был смонтирован видеоролик для руководства страны.

Подтверждением того, что до возбуждения уголовного дела и в ходе следствия совершались манипуляции с аудио-видеозаписями от 3, 17 и 28 февраля 2011 года являются следующие факты.

Так, при допросе Ташеновой А. – 20 апреля 2011 года и Джакишева С. – 31 мая 2011 года с целью ввести их в заблуждение им демонстрировали смонтированную фонограмму их разговора от 3 февраля 2011 года, где, якобы, в одной фразе звучат слова Ташеновой А. «Баишев Ж. упрямый…Кравченко а. будет жаловаться». Впоследствии это фонограмма исчезла, а протоколы допроса имеются в материалах дела.

В фонограмме разговора от 3 февраля 2011 года на стр. 40 экспертиза указала фразу Джакишева С. «я в Восточном Казахстане вмешивался», тогда как при прослушивании в суде она звучит «не вмешивался».

Свидетель Мауленкулов Г. в суде подтвердил свое присутствие в кабинете Ташеновой А. именно в тот момент, о котором говорит Джакишев С., и утверждает, что он не слышал, чтобы тот произносил слова «70 тысяч долларов».

Участники процесса просмотрели и прослушали аудио-видеозапись разговора между Ташеновой А. и Джакишевым С. от 28 февраля 2011 года и убедились, что в начале их разговора после слов «Так, вот это изучи потом» звучат слова «мнение скажешь» и это подтверждает показания Джакишева С. о том, что он передавал ей папку – бегунок со своими предложениями и произнес именно эту фразу.

Слова «70 тысяч долларов» в их разговоре про дело Шакиргановой произносятся более 7 раз.

Ташенова А., отрицая какую-либо просьбу со стороны Джакишева С. по налоговому спору и получение вознаграждения, полностью подтвердила его показания об обстоятельствах их встреч и бесед 3. 17 и 28 февраля 2011года, о содержании их разговоров.

Про экспертизы специалистов из РФ. Про принципы и стандарты

В связи с тем, что защита еще на следствии оспаривала подлинность аудио-видеозаписей разговоров Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А. от 3, 17 и 28 февраля 2011 года и законность и обоснованность проведенных экспертиз, в соответствии с ч. 3 ст. 125 УПК РК на договорной основе привлекла незаитересованных специалистов высочайшего класса в области судебной экспертизы для разрешения возникших сомнений. Из РФ – Галяшина Е.И., светило науки, Зубов Г.Н., Нащекин А. и Урусов И.В., а из США – К. Григорас, проводивший экспертизы после известных всему миру событий 11 сентября 2001 года, и К. Дженкинс.

Заключения этих специалистов были исследованы при судебном разбирательстве, поэтому я сошлюсь на часть из них, т.к. они едины в своих выводах в части наличия монтажа фразы в разговоре от 28 февраля 2011 года «Алмаз…я..принес, чтобы вы изучили……семьдесят тысяч долларов».

(огласить заключения Галяшиной и Григораса)

ОТВЕТЫ Галяшиной Е.И. НА ВОПРОСЫ

По первому вопросу: «Имеются ли следы монтажа или иных ситуативных изменений в представленных файлах? Идентичны ли они, являются ли они копиями по отношению к друг другу?»

Ответ. В видеофонограмме в представленных файлах 0228113139 Композитный 98-11c.wmv; 0228113139Композитный.Медет.wmv; 228113139Композитный.оберег-диск.wmv имеются признаки монтажа и неситуационных изменений.

Представленные файлы являются копиями по отношению друг к другу и содержат одну и ту же видеофонограмму, идентичную по своему содержанию и свойствам видеофонограммы в файле 0228113139Композитный.wmv, обозначенной как исследуемая фонограмма №4 в заключениях эксперта №1707 от 03.06.2011г. и 2783 от 19.07.2011г.

Исследованная экспертами в названных заключениях фонограмма №4 (файл «0228113139Композитный» путь расположения: Локальный диск С/Video/zaxvat/28/02/2011″) имеет артефакты, которые относятся к призна-кам монтажа. Один из них отражен в экспертном заключении 2783 от 19.07.2011г. и обозначен как «отсутствие старт-стоповых импульсов включения/выключения звукозаписывающей аппаратуры». Но данный признак не получил надлежащей экспертной оценки в соответствии с общепринятыми научными и практическими данными и методикой производства экспертиз данного вида. Иные артефакты, присутствующие на фонограмме, эксперты обнаружить не смогли по причине применения, видимо, недостаточно точных методов анализа, или режимов работы оборудования с недостаточной чувствительностью или разрешающей способностью. Кроме того, эксперты не провели исследование полно и всесторонне и не применили обязательные в таком случае методы лингвистического анализа звучащего диалога на предмет выявления лингвистических признаков монтажа, диагностики его целостности, связности и коммуникативной направленности.

На основании результатов выполненного анализа, представленных и проиллюстрированных в данном заключении специалиста, можно утверждать, что файл 0228113139Композитный.wmv, представленный на первичную и дополнительную экспертизы №1707 от 03.06.2011г. и 2783 от 19.07.2011г. не является оригиналом. Исследованная экспертами фонограмма №4 представляет собой результат выборочной фрагментарной перезаписи и является видоизмененной копией первичной аудио/видеозаписи, полученной на записывающей системе «Оберег», и содержит ситуационно необусловленные артефакты, которые относятся к признакам монтажа и неситуационных изменений.

По второму вопросу: Имеется ли в представленных файлах на отрезке с 31 мин.02 сек. по 31 мин. 08 сек. фраза: «Алмаз … я … принес, чтобы вы изучили… семьдесят тысяч долларов»?

Ответ: В представленных файлах на отрезке с 31 мин.02 сек. по 31 мин. 08 сек. имеется фраза: «Алмаз (Дулатовна), я говорю, вот документы принес, чтоб вы изучили, и вот (про) семьдесят тысяч долларов по … По Алма-Ате я …до конца недели».

По третьему вопросу: Существует ли методика исследования звукозаписи в цифровом формате? Имеются ли научно обоснованные методики и средства выявления признаков электронного монтажа?

Ответ. Да существует. В настоящее время методика экспертного исследования, позволяющая диагностировать аутентичность видеофонограмм и, соответственно, обнаружить следы различных видов монтажа, разработана, используется как государственными судебно-экспертными учреждениями, так и негосударственными экспертами и экспертными организациями, частными экспертами.

Комплексные, соответствующие современным требованиям и уровню развития средств записи и обработки изображения и звука, методы диагностики аутентичности видеофонограмм (видеограмм и фонограмм) разработаны специалистами Экспертно-криминалистического центра МВД РФ (автор Е.И. Галяшина и др.), Российского Федерального Центра Судебных Экспертиз при МЮ РФ (автор А.Ш.Каганов, М.Н. Хитина и др.), специалистами экспертных учреждений иных ведомств, методы и средства инструментального исследования разработаны И.Л.Ивановым (ИЧП «Иванов», г.Орел, ООО «Центр речевых технологий» (автор С.Л.Коваль), специалистами ООО «Форенэкс» (Г.Н. Зубов и др.), и иными фирмами-разработчиками.

Все действующие методики и рекомендации по проведению экспертизы видео-звукозаписей (видеофонографической/видеофоноскопической, фо-носкопической) на предмет выявления признаков непрерывности, признаков монтажа, признаков выборочной фиксации или изменений, внесенных в видеофонограмму в процессе записи или после нее (с учетом того, что запись подвергалась преобразованию) требуют предоставление на экспертизу подлинника аудио-видеодокумента (оригинала) либо удостоверенной («с подлинным верно»)копии, полно и точно соответствующей оригиналу устройства записи, а также исчерпывающих сведений об обстоятельствах и условиях, технологическом процессе ее производства.

По четвертому вопросу: Обоснованны ли заключения экспертов № 1707 от 03.06.2011 г. и № 2783 от 19.07.2011 г.? Какова полнота этих исследований? Имеются ли несоответствия существующим методикам криминалистического исследования фонограмм и видеофонограмм речи и ошибки их применения? Если имеются, то какие? Допустимы ли и пригодны ли методы и аппаратура, использованные при производстве данных судебных экспертиз? Научно обоснованны ли избранные экспертные методики и допустимо ли применение избранных методик в данном конкретном случае.

Ответ. Заключения экспертов № 1707 от 03.06.2011 г. и № 2783 от 19.07.2011 г. не обоснованы, выводы научно не состоятельны в части установленного дословного содержания разговоров на исследованных фонограммах, выявления признаков копии/оригинала и признаков монтажа. Полно и всесторонне исследования не проведены. Существующие методики экспертного исследования фонограмм и видеофонограмм не были применены. Выявленные признаки не получили надлежащей экспертной оценки в соответствии с требованиями указанных выше методик что повлекло ошибочность их интерпретации, и как следствие, ошибочность выводов об необнаружении признаков монтажа и оригинальности видеофонограмм. Примененные экспертами методы с точки зрения их точности, чувствительности и разрешающей способности не описаны, что позволяет заключить их недостостаточность для выявления признаков копирования и монтажа.

По пятому вопросу: Если ранее экспертами ЦСЭ МЮ РК дано первоначальное заключение о невозможности дать ответ о том, что имеются ли признаки монтажа ввиду отсутствия методики работы с цифровыми носителями, то меняет ли что-либо доставка экспертам комплекса передачи «Оберег», который был предоставлен им при проведении дополнительной экспертизы?

Ответ: Экспертами ЦСЭ МЮ РК первоначальное заключение о невозможности дать ответ о том, имеются или нет признаки монтажа обоснован отсутствием методики работы с цифровыми носителями и ссылками на ту же самую методическую литературу, которая применялась экспертами, проводившими дополнительную экспертизу. Современные методы и методики выявления признаков монтажа при проведении дополнительной экспертизы не применены. В этой связи сама по себе доставка экспертам комплекса «Оберег» без его исследования в соответствии с современными методиками, ничего не меняет. Более того, как видно из представленных материалов, следственный департамент 04.05.2011г. не смог предоставить комплекс «Оберег» и ноутбук «НР» по ходатайству экспертов, так как данные специально-технические средства находятся на оперативных мероприятиях с находящимися на них ранее записанными оригиналами записей. Из представленных материалов усматривается, что никаких мер по защите оригиналов файлов от случайного, непредумышленного или наоборот сознательного изменения при эксплуатации техники во время оперативных мероприятий не предпринято. Экспертам не было известно, как и при каких обстоятельствах техника эксплуатировалась, поэтому они не могли исключить возможность изменения метаданных и содержимого файлов. Следовательно, гарантировать экспертным путем неизменность содержащихся в файлах видеофонограмм при указанных обстоятельствах невозможно.

По шестому вопросу: Содержит ли «Сборник научно-методических рекомендаций по выполнению криминалистических экспертиз звукозаписей речи. 2004 . STC-D 106.2 под редакцией Коваля СЛ. Центр речевых технологий. Санкт-Петербург. описание методики исследования цифровой записи на наличие монтажа?

Ответ. Сборник научно-методических рекомендаций по выполнению криминалистических экспертиз звукозаписей речи. 2004 . STC-D 106.2 под редакцией Коваля СЛ. Центр речевых технологий. Санкт-Петербург. описания методики исследования цифровой записи на наличие монтажа не содержит.

Из заключения американского специалиста Григораса следует, что при аналитическом прослушивании аудио-видеозаписи от 28 февраля 2011 года выявлено периодическое фоновое тиканье, которое соответствует находившимся в комнате часам. Периодичность тиканья равна 2 сек., т.е . промежуток времени между каждыми двумя последовательными ударами равен 2 сек. Имеется две пары последовательных ударов, которые выпадают из 2 –х секундного ритма при показаниях счетчика времени 31:17.64 и 31:18.39. Они отстоят друг от друга на 740 мс, что свидетельствует о цифровом монтаже аудиозаписи, т.е. фразы 70 000 долларов США.

При анализе фонового шума обнаружены сомнительные моменты, не соответствующие оригинальному сигналу.

Хочу сказать про доказательства следствия, которые указаны в обвинении, хотя прокурор на них в своей речи не ссылался.

Следствие произвело «оригинальный» следственный эксперимент, пытаясь, якобы, воспроизвести обстоятельства передачи денег.

В соответствии со ст. 239 УПК РК следственный эксперимент производится с целью проверки и уточнения сведений, имеющих значение для дела, путем воспроизведения определенных действий, обстановки, обстоятельств исследуемого события и проведения опытов.

Следственный эксперимент производится в условиях, наиболее приближенных к тем, в которых происходили воспроизводимые события или действия.

Мы все видели на аудио-видеозаписи как он производился и непонятно, откуда у следствия данные, что:

– это могли быть именно купюры достоинством 100 долларов США, а не другие,

– новые, а не бывшие в обращении, т.к. пачка из последних всегда больше объемом, и, как следует из ответа Нацбанка РК, различается по весу,

– были в запечатанном конверте формата А 4 и белого цвета.

Кроме того, перед экспериментом деньги в присутствии понятых не пересчитывались, не были привлечены статисты с воссозданием приближенных условий, в которых происходили воспроизводимые события.

Всему этому можно дать единственное определение, не иначе, как фантазия следствия. Амралинов так и сказал, что это их предположение.

Кстати, в своей речи прокурор не ошибся, назвав это версией следствия. Именно поэтому так называемый следственный эксперимент не может служить в качестве доказательства.

Следствие сверяло по номерам и другим отличительным признакам денежные средства, изъятые у Ташеновой А.Д. и Джакишева С.А., с целью обнаружения какого – либо сходства, но безуспешно.

Как доказательство заинтересованности Джакишева С.А.и лоббировании интересов компании обвинение приводит факт обнаружения в корзине в его рабочем кабинете среди других разорванных копий процессуальных документов документы по АО «ФИК «Алел», в частности, касающиеся безлицензионной деятельности. Однако это обстоятельство не имеет никакого обвинительного доказательственного значения, а напротив, подтверждает доводы Джакишева С.А. и вот почему.

Джакишев С.А. не скрывал о том, что копии этих документов были у него и получил их именно от Кожамжарова К.П. Это бесспорный довод и он никак не был опровергнут обвинением.

Как установлено по делу, до начала обыска он имел в своем распоряжении 1,5 – 2 часа, никто ему не препятствовал и поэтому, если бы фактические обстоятельства были именно такими, как их излагает обвинение, и он действительно совершил преступление, то безусловно он распорядился бы этими документами так, чтобы они не оказались у следствия (спрятал, уничтожил шредером, передал своим коллегам, которые к нему заходили и т.п.). Он, освобождая кабинет, сбрасывал в корзину ненужные бумаги.

Про Кабыкенова и Тлеубек

Следствие искусственно «подтягивает» и привязывает к событиям 3, 17 и 28 февраля 2011 года факты выездов Кабыкенова Д. и Тлеубек в г.г. Астану и Москву для обоснования обвинения и указывает:

– в 2010 – 2011 годах они предпринимали попытки для решения налогового спора в пользу АО «ФИК «Алел» и неоднократно выезжали в г.г. Астану и Москву,

– в 2010 году Кабыкенов Д. дважды посещал, как следует из журнала регистрации посетителей, горсуд Астаны,

– 11 января 2011 года Кабыкенов Д. прибыл в г. Астану и при встрече с Джакишевым С.А. предложил участвовать в совершении особо тяжкого преступления, а после совместно с Тлеубек и с неустановленными лицами все вступили в преступный сговор,

– Джакишев С.А. получил от Кабыкенова Д. документы по АО «ФИК «Алел»и 3 февраля передал их Ташеновой А.Д.,

– 18 января 2011 года Кабыкенов Д, и Тлеубек выехали в г. Москву для согласования с неустановленными лицами вопроса денежных средств для передачи в качестве взятки,

– с 27 января по 15 февраля 2011 года Кабыкенов Д. и Джакишев С.А. неоднократно созванивались и обсуждали вопрос о вынесении незаконного решения по налоговому спору,

– 17 февраля 2011 года Джакишев С.А. сообщил Кабыкенову Д. о принятом решении,

– после этого Кабыкенов Д., Тлеубек и неустановленные следствием лица в неустановленном месте получили 70 000 долларов США,

– 21 февраля 2011 года Кабыкенов Д. приехал в г. Астану и до 24 февраля с неустановленными лицами передали Джакишеву С.А. указанную сумму.

Следствие исходит не из содержания прослушанных разговоров указанных лиц либо из других достоверных доказательств, а из факта их контактов по телефону, т.е. детализации телефонных звонков по соответствующим номерам, и наличия авиабилетов и регистрации в гостиницах.

Возможно, не стоило все это перечислять и отнимать ваше время, но я специально это сделал, чтобы наглядно показать абсурдность, так называемых доказательств, которые являются, ничем иным, как результатом ограниченной фантазии.

Доказательно установлено, что Кабыкенов Д. является близким родственником Джакишева С.А. и, естественно, общался с ним по телефону, иногда посещал лично.

Джакишев С.А. не знаком с Тлеубек и никогда с ним не встречался.

Напротив, защита представила доказательства того, что поездки Кабыкенов Д. и Тлеубек в г. Астану были связаны с возбуждением уголовных дел в отношении компаний «ФИК «Алел» и «Келтик Эйжн Голд» и они постоянно контактировали, как видно из распечаток телефонных звонков, с работниками финансовой полиции.

Про судей ВКО

В ходе судебного разбирательства установлено, что судьи всех судебных инстанций ВКО выносили решения по налоговому спору по внутреннему убеждению, основанному на исследованных доказательствах, руководствуясь при законом и совестью, и никто на них не оказывал давления либо лоббировал интересы компании АО «ФИК «Алел».

Такие же показания дали судьи Верховного Суда Баишев Ж.Н. и Кравченко А.И., при этом докладчиком по делу выступал Баишев Ж.Н., он же принимал решение об истребовании дела и назначении дня рассмотрения ходатайства.

17 февраля 2011 года по докладу Баишева Ж.Н. надзорной коллегией ВС с участием также Кравченко А.И. и Ташеновой А.Д. единогласно принято решение об отказе в возбуждении надзорного производства. Об единогласном решении коллегии свидетельствует отсутствие особого мнения кого – то из суде, несогласного с большинством.

Тогда почему Ташенова А.Д. должна отвечать за решение, принятое коллегиально по докладу одного из членов кллегии и как можно было возбуждать 14 апреля 2011 года уголовное дело по ст. 307 ч. 4 УК РК, якобы, за злоупотребление должностными полномочиями, повлекшие тяжкие последствия, если на тот момент все решения судов ВКО имели законную силу, а были изменены только 6 мая 2011 года, т.е. не было даже формальных оснований. (разъяснить диспозицию ст. 307). А при чем Джакишев С.А.?

Где закон? Где логика?

Это явно свидетельствует о заказном характере дела.

В соответствии с законом судья не должен нести ответственность за неправильно принятое решение, если оно связано с оценкой доказательств. Что мы имеем фактически по делу о налоговом споре.

Вполне законно и обоснованно, что все судьи ВКО даже не были привлечены к дисциплинарной ответственности.
Более того, что касается обвинения в принятии неправосудного решения, то оно также является незаконным и абсурдным по следующим основаниям.

Неправосудным, в соответствии со статьей (350) УК РК может быть признано постановление надзорной коллегии о необоснованном изменении, отмене решения, о необоснованном удовлетворении или отклонении протеста.

Надзорная коллегия не допустила нарушений норм ни материального, ни процессуального закона, не исказила фактические обстоятельства. В своем постановлении она не принимала решения об оставлении судебных постановлений без изменения, а только отказала в возбуждении надзорного производства.

В соответствии с гражданским процессуальным законодательством даже в случае возбуждения надзорного производства не обязательно отменяются или изменяются решения нижестоящих судов.

Кроме того, постановление надзорной коллегии от 17 февраля 2011 года не решало спор по существу и не создавало препятствий для пересмотра дела, что было и сделано 6 мая 2011 года по протесту Генерального прокурора. Решения судов ВКО были не отменены, а изменены частично. Разве это не является подтверждением неоднозначности в оценке доказательств по налоговому делу.

Об этом в соответствии с ГПК РК указано в сообщении Верховного Суда в адрес Налогового управления гор. Семея по результатам рассмотрения 17 февраля 2011 года их ходатайства и разъяснено право обращения в Генеральную прокуратуру для принесения протеста.

Именно поэтому оно не было отменено до настоящего времени.

Следствие и обвинение противоречивы в своих доводах. Они пытались путем монтажа «склеить» фразы, якобы, произнесенные Ташеновой А.Д. в разговоре с Джакишевым С.А. «Баишев упрямый» и «Кравченко не согласиться». Так если это было бы на самом деле и Ташенова А.Д. имела намерение лоббировать интересы АО «ФИК «Алел», то она могла бы включить в состав надзорной коллегии 3 члена, который поддержал бы ее позицию, но этого не было на самом деле.

Это свидетельствует о том, что до рассмотрения дела, до заседания надзорной коллегии не было какого – либо мнения или позиции, т.е. напрвленности на определенный результат, а ее решение сформировалось только после доклада судьи Баишева Ж.Н. и исследования обстоятельств дела, и только в совещательной комнате.

Тогда о каком неправосудном решении и злоупотреблении должностными полномочиями может идти речь и о подстрекательстве со стороны Джакишева С.А. к принятию такого решения.

Таким образом, исследованными в суде доказательствами бесспорно доказано об отсутствии в действиях Ташеновой А.Д. состава преступлений, предусматривающих ответственность за злоупотребление должностными полномочиями и вынесение неправосудного решения, а у Джакишева С.А. фактов вмешательства и лоббирования интересов компании при принятии этого решения, а, следовательно, об отсутствии самого события преступления с его участием.

Помимо этого, выше были приведены доказательства того, что не было факта передачи и приема денежных средств в сумме 70000 долларов США и поэтому не было события преступления.

Подтверждением этому является письмо от руководства российской компании «Северсталь», имеющееся в материалах дела, о том, что компания в РК работает в соответствии с законодательством и в Верховном Суде она не лоббировала через кого – то свои интересы и не выплачивала никаких вознаграждений за решение вопроса по налоговому спору.

С учетом изложенного Джакишев С.А. подлежит оправданию по всем эпизодам обвинения:

– за подстрекательство Ташеновой А.Д. к злоупотреблению должностными полномочиями,
– за подстрекательство Ташеновой А.Д. к принятию неправосудного решения,
– за дачу взятки за отсутствием события преступления.

А теперь давайте представим, что не было бы Кожамжарова К., не было бы той доли в компании, которая бы изначально была оформлена на несуществующий фонд «Социальной поддержки Назарбаева», а затем на его и других влиятельных лиц родственницу Магзумбекову Рабигу. Было это уголовное дело? Конечно, нет!

Я знаю историю, связанную с этой компанией и про эту долю (рассказать).

Почему это АО не подвергалось таким радикальным налоговым проверкам до начала 2008 года, почему не возбуждались уголовные дела?

Как видно из материалов дела, налоговые проверки были и все было гладко и законно. Налоги правильно начислялись и исправно поступали в бюджет, работали по той же лицензии.

Не могла же эта компания стать нарушителем налогового и лицензионного законодательства в одночасье.

А тут выявляется, что неправильно начисляются и платятся налоги. Более того, занимаются незаконно безлицензионной деятельностью.

Почему? А потому что,

– все было законно,
– была надежная «крыша» и никто не смел туда сунуться.

Почему началось?

Как вы слышали, в конце 2007 года акции этой компании выкупила Российская компания «Северсталь».

Доля наших казахстанских чиновников была размыта, т.к. они ничего не вкладывали, а основной акционер инвестировал большие деньги и поэтому доля «наших» стала мизерной.

Надо же ее увеличить. А как? Ответ один – только силовым путем. Что было и продемонстрировано на самом деле. (Привести).

Все это началось с того момента, когда российская компания «Северсталь» стала основным акционером и фактическим владельцем компании с начала 2008 года. Поэтому и проверки проводились за 2007- 2008 годы.

Исходя из этих фактов, следует один – единственный вывод. Дело возникло только из – за личного интереса и по субъективным причинам.

Уважаемые…….!

Вам придется решать три основных вопроса, предусмотренных ч. 1 ст. 560 УПК РК:

– доказано ли, что деяние имело место,
– доказано ли, что деяние совершил подсудимый,
– виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

Если вы примите незаконное и неправосудное решение, то вам придется решать вопрос о мере наказания.

Предусмотрено:

за злоупотребление должностными полномочиями – до 8 лет лишения свободы,

– за неправосудное решение – до 7 лет лишения свободы,
– за дачу взятки – до 15 лет лишения свободы.

Ст. 569 ч. 4 УПК РК дает вам право голосовать с помощью бюллетеней, чтобы обеспечить тайну голосования.
Поэтому мне хочется верить, что ваше убеждение, которое вы вынесли после этого процесса о том, что не было преступления, вы с чистой совестью отразите в этом судьбоносном документе.

Джакишев С.А. около 30 лет работал на различных должностях в судебной системе РК, судья высшей квалификации, безупречной репутации. Имеет плохое состояние здоровья, перенес несколько операций и в настоящее время состояние здоровья усугубляется нахождением его в изоляции.

Уважаемый председательствующий, уважаемые присяжные заседатели!

Хотелось бы закончить свое выступление словами великого русского юриста, председательствовавшего на суде присяжных по делу Веры Засулич, стрелявшей в Петербургского градоначальника Трепова. Обращаясь к присяжным перед удалением их на совещание для вынесения вердикта, он сказал следующее.

Обсудите дело спокойно и внимательно, и пусть в приговоре вашем скажется тот дух правды, которым должны быть проникнуты все действия людей, исполняющих священные обязанности судьи.

В итоге суд присяжных оправдал В. Засулич.

Если вы дадите правильную оценку, исследованным в суде доказательствам, и примите справедливое решение, а результатом обстоятельств, которые установили в суде, должен быть только оправдательный вердикт, у вас есть шанс войти в историю, также как по делу В. Засулич, также как знаменитые казахские бии, т.е. людьми, которые, несмотря на все административные препятствия и подтасовки по делу, проявили высокие гражданские качества.

Я верю в вас, а наш подзащитный доверяет вам свою судьбу.

Спасибо за внимание.